И он увидел - Роман Лунин

Девушка с бумагами прошла половину этажа и остановилась у какой-то двери. Переложив папки в одну руку, она постучала в дверь, потом прислушалась и снова постучала. Иван Петрович посмотрел в окна, которые находились за стенкой, перед которой стояла девушка, свет ни в одном из них не горел. Очевидно, в кабинете никого не было. Девушка в отчаянии подергала ручку двери и замерла в нерешительности, идти обратно весь путь ей, вероятно, очень не хотелось. Иван Петрович уже хотел отойти от окна, но в этот момент заметил в темном кабинете какое-то шевеление. Он остановился и, приблизив лицо вплотную к стеклу, стал всматриваться в недра закрытого кабинета. Он разглядел стол с рядом стульев, платяной шкаф и цветы на подоконнике. Все остальное было или скрыто шторами или терялось в темноте. Подождав еще с полминуты, и ничего не заметив, он уселся на стул и стал ждать шефа.

Шеф появился не через пять минут, как обещал, а через целых полчаса. Зато он сразу принес с собой документы, так что второй раз в офис заходить было уже ни к чему.

– Ну как, по борщу?! – хлопнул он в ладоши и, стащив пиджак со спинки кресла, стал натягивать его на себя.

– Можно и по борщу – Иван Петрович встал, также прихлопнув себя обеими руками по коленкам, и его взгляд непроизвольно скользнул по окнам напротив.

В темном кабинете, куда так и не попала девушка с бумагами, посреди комнаты стоял высокий, лысый, очень худой человек с опущенной вниз головой. Что на нем одето было не разглядеть, но это точно был не пиджак и галстук. Скорее, какой-то длинный свитер. Говорил он что-нибудь или нет – тоже не разобрать. Зато он очень хорошо разглядел его руку, которая была вытянута вперед, и указательный палец был направлен точно в окно кабинета шефа.

Ноги Синицкого подогнулись, и он снова рухнул на стул. Шеф повернулся и уставился на него, так и не одев один рукав пиджака. Иван Петрович сидел, закрыв лицо руками, и тяжело дышал.

– Ваня, давай я скорую вызову. Что-то тебе совсем плохо. – он тут же схватил трубку телефона и стал тыкать пальцем в кнопки.

Синицкий убрал одну руку от своего лица и сделал успокаивающий жест, говорить он был не в силах. Шеф подержал трубку в руке, глядя на Ивана, потом услышал, что в трубке ему что-то кричат, посмотрел на нее удивленно и бросил обратно на аппарат. Затем он подбежал к графину и налил из него в стакан воды.

– На, Ваня, попей. Может капель накапать?

– Не… не надо капель.

Шеф стоял рядом с виноватым видом, не зная, чем он может помочь в такой ситуации.

– Пойдем на улицу – сказал Иван Петрович.

Он тяжело поднялся на ноги и, старясь не смотреть в окна напротив, пошел к выходу. Шеф поспешил за ним, прихватив с собой портфель Синицкого и папку с документами.

Спустившись вниз на лифте, они сели в служебную машину шефа и уже через минуту заходили в кафе «Тропик», постоянное их место трапезы. Кафе было небольшое, полуподвальное. Посетителей здесь всегда было немного, потому, что цены не для всех, этим оно им и нравилось. Их постоянное место – под полукруглым окошком, было, как всегда, свободно.

Расположились за столом. Шеф взял на себя ответственность выбрать для них блюда из меню на столе, и с головой ушел в это занятие. Иван Петрович в это время пошел в туалет умыться, и вернулся оттуда заметно посвежевший. От предложенного шефом коньяка он отказался, сославшись на плохое самочувствие, и никаких подозрений, конечно, не вызвал.

За высоким полуоокошком мелькали только ноги проходивших мимо пешеходов, потом стал накрапывать дождь. Пока они обедали, дождь разошелся, и стало даже слышно, как крупные капли стучат по жестяному козырьку окна. В кафе включили неяркий свет, и в помещении сразу стало уютно и по-домашнему.

Иван Петрович тяготился беседой с шефом. Ему было плохо. Его рациональный ум и вся его внутренняя организация боролись с тем, что ему пришлось увидеть в последние два дня.

Кто эти люди? Зачем они его преследуют? И главное – что им всем нужно от него?

Эти мысли крутились в его голове по кругу, и, не находя никакого более или менее подходящего ответа, взрывали его мозг. Он хотел только одного – чтобы это все закончилось.

Обед подходил к концу. Шеф, уже который раз картинно поглядел на свои часы, давая понять, что ему давно пора. Наконец, он пожал Ивану Петровичу руку на прощание и, расплатившись за обед с барменом за стойкой, вышел. На улице он сел в свою машину и та незамедлительно рванула с места.

Если бы в этот момент Иван Петрович посмотрел в высокое полуокошко над своей головой, он наверное увидел бы, что, как только машина шефа уехала, стала видна противоположная сторона улицы, точнее тротуар вдоль домов. И ноги человека, стоящего на этом тротуаре. Наверное, ничего в этом удивительного нет, стоит человек, ждет чего-то. Но Синицкий так и не узнал, что человек стоит там уже больше часа, что когда пошел дождь – он не сдвинулся ни на сантиметр, так и стоял в луже под дождем, одетый в зимние ботинки и пальто. Но это бы ничего уже не изменило.

Иван Петрович просидел в кафе еще три часа. За это время он выпил две чашки любимого эспрессо и передумал кучу всего. Никаких внятных решений или выводов он так и не сделал, оставаясь в том же смятении, что и после увиденного им на вокзале.

Он вышел на улицу, когда уже стемнело. До поезда оставалось два часа, и Иван Петрович решил часть пути до вокзала проделать пешком. Подняв воротник плаща, он направился вниз по улице. Через три квартала он свернул в проходной двор, для того чтобы срезать дорогу. Когда он вышел из арки во внутренний двор, то обнаружил, что в доме идет ремонт и весь двор завален кучами битого кирпича и обломками старых досок. Он постоял, прицениваясь, сможет – ли пройти через двор без риска сломать ногу в темноте, и решил идти обратно. Когда он направился обратно через арку, увидел на выходе из нее какую-то темную фигуру. Она стояла около выхода спиной к стене, и различить ее можно было только на фоне ярко освещенной улицы. Минуту назад здесь никого не было.

Сердце Синицкого провалилось куда – то вниз. Он сделал еще несколько шагов в направлении выхода. Под ногами громко хрустнул обломок кирпича, эхо пронеслось под сводами арки. Фигура человека осталась неподвижно стоять на месте, даже не предприняв попытки увидеть источник внезапного шума. Иван Петрович развернулся и бросился обратно во двор, теперь его уже не волновали мелкие опасности стройки. Пробежав весь двор, на каждом шагу выворачивая лодыжки на обломках строительного мусора, он ринулся в противоположную арку, видя одну лишь цель – ярко освещенный полукруг выхода на другом конце. Добежав до половины пути, Иван Петрович чуть не закричал от страха и досады – единственный выход к спасению из двора был закрыт сетчатыми воротами из рабицы, на створках висела цепь и новый блестящий замок. Бросив взгляд в обратном направлении, ему показалось, что фигура переместилась уже к выходу во двор. Тут он увидел в десяти шагах от себя вход в подвальное помещение, металлический полукруглый козырек на полуразрушенных кирпичных опорах. Не думая ни секунды он бросился к нему, моля бога о том, чтобы и он не оказался закрыт. Он знал, что подвалы всегда имеют несколько выходов и что это сейчас для него единственный путь к спасению. Скатившись вниз по узким бетонным ступенькам практически на прямых ногах, он обеими руками надавил на обитую жестью низенькую дверь. Она слетела с верхней петли и вывалилась внутрь, повиснув на оставшейся петле. При этом он разодрал себе ладонь правой руки об какой-то торчавший из двери гвоздь. Прыгнув прямо на дверь, он окончательно обрушил ее в подвал, наделав при этом много шума. Это его мало беспокоило, теперь нужно было найти какой – нибудь выход из этого подземелья. Если у двери и можно было что-то различить, то пройдя несколько шагов вглубь, он ослеп. Не видно было даже руки, поднесенной к самому лицу. Вытянув вперед ладонь с растопыренными пальцами, Иван Петрович, по пол – шага двигался в темноту, шаря ногой по усыпанному чем-то мягким полу. Потолок подвала находился прямо над головой, иногда с него на лицо капали мелкие капли воды. Сориентироваться здесь не представлялось никакой возможности, он решил идти вперед, пока не увидит хоть какой – нибудь, свет. После нескольких поворотов он окончательно заблудился и к тому – же уперся в какой-то угол. Он уже в который раз обходил помещение по периметру, нащупывая стены руками, но никак не мог найти выход из этого помещения. После десятка попыток Синицкий в изнеможении и в полном отчаянии опустился на корточки, упершись спиной в этот самый несчастный угол.

В подвале стояла абсолютная тишина. Ни одного звука не доносилось ни из подвала, ни снаружи. Даже мышей, которые обычно всегда есть в таких местах, слышно не было. Зато Иван Петрович знал, что за ним никто не гонится и мог позволить себе время для передышки и собраться с мыслями. Так он просидел в своем углу довольно много времени, успокоился и решил продолжать поиски выхода. Он встал, привалившись к холодной стенке подвала, и в этот момент услышал какой-то отдаленный звук. Иван Петрович напрягся, пытаясь определить, откуда идет звук, и на что он похож. Звук был низкий и ровный, успокаивающий, он никак не напоминал ему шаги или голоса.